А в это время, 18 лет тому назад
Oct. 21st, 2011 11:41 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
olganaМы летели первый раз в Сан Франциско.
И честно говоря помню все как в тумане, поскольку не спала абсолютно три ночи подряд.
Последнюю ночь в Запорожье мы ночевали у соседки, поскольку квартира была уже пустая.
Все ушли спать, а я все ходила и ходила по пустой квартире и прощалась со всем что там было прожито.
Я всегда даю себе время хорошенько попращаться с тем, с чем расстаюсь. Мне нужно долгое и смачное прощанье. Так чтобы уже хотелось оставить кусок жизни позади себя и никогда не грустить и не скучать по нему.
Я ходила по пустой квартире, трогала стены, впоминала милые сердцу эизоды, грустила и прощалась.
В постель я рухнула часа в 4 утра, но уснуть так и не смогла.
День был в хлопотах, а ночь в поезде Запорожье- Москва. Мы взяли несколько купе, чтобы и нам и вещам было место.
Нас провожали друзья. И мы почти всю ночь болтали и гуляли.
Следующий день был очень противный. Я заранее заказала транспорт в аэропорт. Но из нас так стали выдирать последние доллары и шантажем и угрозой, мне стало физически плохо и хотелось одного - бежать.
Мы уезжали не продав квартиру, раздав все что было и выручили только немного за мебель. Я была готова отдать все, только бы уже этого вымогательства не видеть и не слышать.
И вот мы уже в Шереметьево. Подъехали еще родственники. Прощания, разговоры. Самолет только утром.
А я не спускаю глаз со старшей дочери и ее молодого человека. Она заплакана, мне на нее смотреть больно. Я боялась, что она сбежит с ним куда то, и как выяснилось позже совсем не безо основания боялась. Но молодой человек попался разумный.
Я следовала за ними тенью на расстоянии и не сомкнула глаз не на минуту.
Потом началась предпосадочная лихорадка. Людей море - все мечутся. На таможне отбирают серебряные и золотые булаки, украшения, если считают что они лишние - там было ограничение какое то - не больше 5 штук что ли.
Я заявила все в декларации, поскольку больше всего боялась, что прицепятся к чему то и я не улечу.
Помню какой то молодой человк чуть не плакал, когда ему не разрешили взять с собой небольшой ковер. Он говорил, что это единственная память, которая у него осталась от бабушки, что больше ничего нет и он ничего не везет, умолял. Но ковер посчитали антиквариатом и забрали у него.
И вот мы в самолете. Мест было много свободных. Я рухнула и вырубилась. Дочку больше караулить не надо было.
Проснусь, попью апельсинового сока и опять отрубалась. Апельсинового сока выпила, наверное, ведро.
В НЙ нас всречала эмиграционная служба. Мы забыли в самолете большой портфель с пластинками и подарками. Единственный портфель, куда мы не положили свою информацию. На нас прикрепили ярлычки. Провели какой то инструктаж и довольно быстро погрузили на самолет в Сан Франциско.
Я практически не помню, как мы прошли таможню. Помню уже как наши вещи грузили в большой багажник друзья сестры, которая нас встречала.
Я до сих пор помню восторг и облегчение и восхищение этой дорогой домой в СФ. Сколько же я раз уже за эти 18 лет по этой дороге проехала! Но тогда была незабываемая поездка.
Все такое чистое, сверкающее, веселое, доброжелательное. И кто то внутри меня сказал: Я дома.
Привезли нас в нашу смешную квартирку. Это был второй этаж небольшого дома. Две комнаты, маленькая кухня, небольшой лофт, балкон, кладовки под крышей, черная лестница.
Все смешное, непревычное, но солнечное, веселое с птичьим пением и запахом моря.
И понеслась новая жизнь.
Старшая дочка лежала на диване, грустила и никуда не хотела идти. Говорила: Мне не нужна ваша Америка, я вас не просила меня сюда везти. Ею занялась моя племянница и скоро она включилась в американскую жизнь легче всех нас.
А я ... Сколько всего было.... Но чувство счастья не покидало меня все эти годы.
И честно говоря помню все как в тумане, поскольку не спала абсолютно три ночи подряд.
Последнюю ночь в Запорожье мы ночевали у соседки, поскольку квартира была уже пустая.
Все ушли спать, а я все ходила и ходила по пустой квартире и прощалась со всем что там было прожито.
Я всегда даю себе время хорошенько попращаться с тем, с чем расстаюсь. Мне нужно долгое и смачное прощанье. Так чтобы уже хотелось оставить кусок жизни позади себя и никогда не грустить и не скучать по нему.
Я ходила по пустой квартире, трогала стены, впоминала милые сердцу эизоды, грустила и прощалась.
В постель я рухнула часа в 4 утра, но уснуть так и не смогла.
День был в хлопотах, а ночь в поезде Запорожье- Москва. Мы взяли несколько купе, чтобы и нам и вещам было место.
Нас провожали друзья. И мы почти всю ночь болтали и гуляли.
Следующий день был очень противный. Я заранее заказала транспорт в аэропорт. Но из нас так стали выдирать последние доллары и шантажем и угрозой, мне стало физически плохо и хотелось одного - бежать.
Мы уезжали не продав квартиру, раздав все что было и выручили только немного за мебель. Я была готова отдать все, только бы уже этого вымогательства не видеть и не слышать.
И вот мы уже в Шереметьево. Подъехали еще родственники. Прощания, разговоры. Самолет только утром.
А я не спускаю глаз со старшей дочери и ее молодого человека. Она заплакана, мне на нее смотреть больно. Я боялась, что она сбежит с ним куда то, и как выяснилось позже совсем не безо основания боялась. Но молодой человек попался разумный.
Я следовала за ними тенью на расстоянии и не сомкнула глаз не на минуту.
Потом началась предпосадочная лихорадка. Людей море - все мечутся. На таможне отбирают серебряные и золотые булаки, украшения, если считают что они лишние - там было ограничение какое то - не больше 5 штук что ли.
Я заявила все в декларации, поскольку больше всего боялась, что прицепятся к чему то и я не улечу.
Помню какой то молодой человк чуть не плакал, когда ему не разрешили взять с собой небольшой ковер. Он говорил, что это единственная память, которая у него осталась от бабушки, что больше ничего нет и он ничего не везет, умолял. Но ковер посчитали антиквариатом и забрали у него.
И вот мы в самолете. Мест было много свободных. Я рухнула и вырубилась. Дочку больше караулить не надо было.
Проснусь, попью апельсинового сока и опять отрубалась. Апельсинового сока выпила, наверное, ведро.
В НЙ нас всречала эмиграционная служба. Мы забыли в самолете большой портфель с пластинками и подарками. Единственный портфель, куда мы не положили свою информацию. На нас прикрепили ярлычки. Провели какой то инструктаж и довольно быстро погрузили на самолет в Сан Франциско.
Я практически не помню, как мы прошли таможню. Помню уже как наши вещи грузили в большой багажник друзья сестры, которая нас встречала.
Я до сих пор помню восторг и облегчение и восхищение этой дорогой домой в СФ. Сколько же я раз уже за эти 18 лет по этой дороге проехала! Но тогда была незабываемая поездка.
Все такое чистое, сверкающее, веселое, доброжелательное. И кто то внутри меня сказал: Я дома.
Привезли нас в нашу смешную квартирку. Это был второй этаж небольшого дома. Две комнаты, маленькая кухня, небольшой лофт, балкон, кладовки под крышей, черная лестница.
Все смешное, непревычное, но солнечное, веселое с птичьим пением и запахом моря.
И понеслась новая жизнь.
Старшая дочка лежала на диване, грустила и никуда не хотела идти. Говорила: Мне не нужна ваша Америка, я вас не просила меня сюда везти. Ею занялась моя племянница и скоро она включилась в американскую жизнь легче всех нас.
А я ... Сколько всего было.... Но чувство счастья не покидало меня все эти годы.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
(no subject)
Date: 2011-10-22 04:45 am (UTC)(no subject)
Date: 2011-10-22 05:29 am (UTC)